«Вы и взорвали-с». Роман Носиков ответил покрывателям террора из оппозиции
Либеральные СМИ вновь пойманы на оправдании терроризма. Это означает, что кровавая тема в среде оппозиции стала востребованной.
Мы в последнее время разучились относиться к нашей оппозиции всерьез. Конечно, они и сами многое сделали, чтобы добиться такого отношения. Их ужимки и прыжки, их глубокомысленные тексты с глобальными теориями, их публичные истерики и постоянная ложь так и подталкивали нас к выводам.
И вот пришло время расплачиваться за беспечность.
Взять, например, либерального журналиста Михаила Фишмана. Презабавнейший человек. Многие еще помнят его по измазанному каким-то белым порошком носу и красоткам «Муму» и «Чукс». Провокация КГБ, конечно: на самом деле это была мука.
Уж не знаю, что там было в носу у Михаила Владимировича перед его эфиром на «Эхе Москвы» вечером 21 сентября, но городу и миру он заявил вот что:
«Новичок» ведет непосредственно в спецслужбы. <...> Есть еще один случай, про который мы часто забываем, когда разговариваем. Это смерть Хаттаба. В 2002 году. Если мне память не изменяет. Который неизвестно, от чего. Кто там будет проводить исследования того, чем он был отравлен. В Чечне. Но симптомы и пресса, которая писала о том, как погиб он, дотронувшись до конверта с письмом, потом как погибали люди в его окружении — курьеры. Вся эта клиническая картина настолько похожа на «Новичок», что в том, что был теракт, убийство террориста Хаттаба, которое было организовано в ФСБ в Москве? — в этом нет ни у кого никаких сомнений. В этом смысле «Новичок» ассоциируется напрямую со спецслужбами России».
Надо же, как все перевернулось. Ликвидация террориста у Фишмана — это теракт. А, скажем, у профессора Гасана Гусейнова было наоборот: теракт на Дубровке — это национально-освободительная борьба.
Еще раз: теракт, устроенный джихадистами в центре Москвы, у наших совестливцев именуется национально-освободительной борьбой. А ликвидация террориста считается терактом.
Эта оруэлловщина застилает даже то простое обстоятельство, что Фишман рассуждает о вещах, решительно ему непонятных. Он умудрился почуять «Новичок» на пальцах Хаттаба — даже странно, что не в собственном носу.
При этом, заметим, смерть Хаттаба имеет множество версий, и ликвидация его руками ФСБ — только одна из них. История с конвертом вообще имеет статус непроверенного слуха. В действительности сами боевики предполагали, что за смертью Хаттаба мог стоять Аслан Масхадов, и в смерти Хаттаба обвинили его повара Ибрагима Алаури. В свою очередь, Шамиль Басаев тоже выдвинул версию, обвинив в смерти Хаттаба связного боевиков Магомедали Магомедова. Оба обвиненных были казнены боевиками.
Но зачем журналисту Фишману что-то знать о предмете, о котором он вещает? Знания только ограничивают полет фантазии. Они очень мешают превратить отравленные консервы в «Новичок».
Вероятно, именно поэтому оппозиционная журналистика в России тщательно избегает изучения страны, о которой пишет. Это ведь тоже мешает воображать на ее месте клоаку стыда и позора, каждый обитатель которой должен быть счастлив уже тем, что им не побрезговали как прислугой.
Пока Фишман со своим носом сидел в эфире «Эха», на «Дожде» происходили аналогичные вещи. 22 сентября там вышел фильм «Взрывная волна. Как сажают за комментарии о теракте в Архангельске». Ваш покорный слуга заплатил кровный стольник и посмотрел это.
Да, если вы подумали, что фильм посвящен разъяснению тезиса «оправдание терроризма — это вовсе и не оправдание и не терроризма», то вы совершенно правы. Как считают создатели фильма, это вовсе даже не страшно, что люди называют «мучеником» и «героем» Михаила Жлобицкого, взорвавшего себя в здании ФСБ. Мы же не знаем, какие убеждения привели его к акту террора, восклицает автор фильма Валерия Ратникова…
Здесь следует задать оппозиционным журналистам два простых вопроса. Чтобы в точности стало ясно: дело — вовсе не в их сказочной наивности, дело — в их преступных действиях.
Имел ли Жлобицкий опыт взаимодействия с ФСБ до самоподрыва?
Нет.
Мог ли Жлобицкий прочитать из государственной прессы, что сотрудники ФСБ пытают людей и фабрикуют дела и что поэтому хорошо бы их…?
Тоже нет.
Что же тогда у нас остается, Валерия? Правильно — вы. «Дождь». «Эхо Москвы». «Новая газета». Ваши убеждения и привели Жлобицкого к самоподрыву. Ваши и ваших коллег.
Когда вы отстаиваете право героев вашего фильма на публичное восхищение поступком террориста, вы на самом деле отстаиваете свое право и дальше делать из граждан России шахидов. Начиненных взрывчаткой и ненавистью к тем, на кого вы им укажете.
Надо ли давать за такое преступление оппозиционных журналистов реальные сроки? Думаю, что нет. Вполне достаточным наказанием для них станут запрет на журналистику и многомиллионные штрафы.
Главное в другом. Считать, будто героизация терроризма не преступна, — означает врать самому себе. В оппозиционной среде это очень востребованное умение — именно поэтому там, видимо, такое количество альтернативно зорких.
Но мы — не они. Мы не наслаждаемся умением не видеть того, что суют нам под нос. И поэтому мы вынуждены сделать вывод: оппозиционная кучность, наблюдаемая вокруг темы терроризма, означает, что эта тема в этой среде отчего-то востребована.
Интересно, почему.